В ожидании следственных действий по новому уголовному делу расскажу вам про первый обыск в моей квартире. Выглядел он, надо сказать, колоритно.
То, что силовики нанесут мне визит, стало очевидно после первого же заявления, опубликованного на сайте СК. Мы готовились: я привел квартиру в порядок, а на кухне постоянно дежурили адвокаты. Следователи, однако, не спешили: бригада явилась лишь поздним вечером, накануне анонсированного протеста у мэрии Москвы.
Ближе к полуночи в дверь постучали: «Немедленно откройте! Обыск!»
Я вышел в коридор, сопровождаемый адвокатами Вадимом Прохоровым и Михаилом Бирюковым. На пороге у входа толпилась внушительная массовка: майор Следственного комитета, трое оперативников, эксперт-криминалист, двое понятых и десяток бойцов спецназа МВД в черных масках, бронежилетах и с оружием.
«Мужчины, третий день вас ждем. Где вы были столько времени?» — поприветствовал я гостей и представил им адвокатов.
Следователь оказался с юмором.
«Извините, Илья Валерьевич, — говорит. — Спешили, как могли, но дел сейчас много. Вот и припозднились».
Нетривиальный мужик, кстати. Много лет работает в убойном отделе, расследовал довольно громкие дела. С трудом скрывал раздражение из-за того, что «начальство втянуло в эту политическую возню». Его работа — ловить убийц. А приходится у оппозиционеров плакаты с листовками искать.
Обыск, тем не менее, начался. Опера, следователь и понятые расположились в квартире. Спецназовцев же отправили во двор курить: под окнами их ждал полицейский автобус. С собой они унесли увесистую кувалду, которой предполагалось выносить дверь, если бы я не открыл.
Следователь зачитал постановление и спросил, не желаю ли я добровольно выдать имеющуюся в доме политическую литературу.
«Еще как желаю!» — обрадовался я и раздал всем отчет о своей работе во главе муниципалитета. — Читайте на здоровье».
Полистали.
«Нет, нам такое не подходит, — вдохнул майор. — Давай осмотрим шкафы и полки».
Эту долгую и скучную процедуру прервал возбужденный крик оперативника из-за стены:
«Опа! А разрешение на оружие у Вас имеется?!»
Полицейский стоял перед стеллажом и сжимал в кулаке пистолет «Макаров». Я кивнул, поднял со стола салфетку и, аккуратно обхватив ей ствол, забрал у него оружие. Оперативник наблюдал с легким недоумением.
«Ну а что?» — говорю. — Отпечатки ваши мне пригодятся».
Офицер шутку не оценил и начал было орать, но обстановку разрядил следователь.
«Ты что, огнестрел от пугача отличить не можешь? Это ж пневматика, — сказал он коллеге. — Убойный отдел, блин. Набирают по объявлению».
Все посмеялись, а обиженный опер отправился на улицу курить в компании с бойцами спецназа. Следователь же листал книги и разглядывал полки. Постучал по кирпичу. Наклонился под раковину. Осмотрел мусорное ведро.
«Ничего не найду, да?» — спросил он адвоката. Прохоров пожал плечами.
Я тем временем разговорился со вторым оперативником, улыбчивым мужчиной восточной внешности. Он полистал мой отчет, прочитал биографию на последней странице. Обратил внимание, что я в свое время работал над альтернативной реформой МВД, и расспрашивал подробности. Потом жаловался на жизнь: сложно, мол, в Москве с восточной внешностью, в метро постоянно патрульные тормозят, требуют документы. Однажды он удостоверение забыл, так его задержали и в отдел доставили. Его — офицера!
«Прям полицейский произвол, да?» — посочувствовал я.
«И не говори», — вздохнул оперативник.
Ну а следователь грустно бродил по квартире. Обыск заканчивался, все было осмотрено, а изымать оказалось решительно нечего.
«Вы поймите, — хмурился он. — Не могу я с пустыми руками уехать. Начальство не поймет».
Я протянул ему буклет, который давно хранил как сувенир.
«Забирайте, — говорю. — От сердца отрываю».
«А что это такое? — заинтересовался следователь и взял в руки тонкую книжицу с портретом президента. — План Путина?»
Вы уже, наверное, и не помните, что был такой план в 2007 году. А я помню.
«Издеваетесь, Илья Валерьевич, — расстроился майор. — Зря вы так. Я же с вами по-человечески».
Единственной вещью, которую у меня в итоге изъяли, оказалась книга издательского дома «Коммерсантъ», посвященная арабским революциям. Следователь прям вздохнул с облечением, когда нашел ее в тумбочке. А вот адвокат Прохоров был очень возмущен: дело в том, что именно он подарил мне эту книгу на день рождения пару лет назад.
На часах было уже два часа ночи, когда обыск официально завершился. Следователь поинтересовался, не буду ли я возражать, если мы не поедем в управление и проведем допрос прямо на кухне. «Я вот и бланк протокола как раз захватил», — сказал он.
Допрос не занял много времени: я сослался на 51-ю статью Конституции и отказался отвечать на вопросы. К нескрываемой радости силовиков, которые уже очень хотели домой.
«Сдается мне, джентльмены, что это была комедия», — проворчал адвокат Прохоров, оставляя последнюю подпись на протоколе.
Впрочем, на этом комедия и закончилась. После окончания следственных действий я был передан заскучавшим бойцам спецназа, которые погрузили меня в автозак. Через час я уже разглядывал трещины в потолке камеры отдела полиции города Троицк и гадал, какого черта я здесь делаю.
Потом были два административных материала, суд и административный арест. Но это уже совсем другая история.
